В Саха театре состоялась премьера горьковских «Мещан» — дипломного спектакля студентов 4-го курса кафедры актерского мастерства и режиссуры факультета исполнительских искусств АГИИК.
Главную роль в спектакле своего студента Алексея Амбросьева сыграл заведующий кафедрой — народный артист РС(Я), лауреат Государственных премий СССР и РФ Ефим Степанов, а художественный руководитель курса Андрей Борисов стал «крестным отцом» спектакля, который он на предпремьерных репетициях назвал спектаклем о вере — вере, надежде и любви.
Рождение спектакля — это таинство когда энергия разных людей, сплавляясь воедино, дает порой замечательный результат, как в случае с «Мещанами»:
Ефим Степанов четыре года воспитывал свой курс, вкладывая в этих ребят все силы, всю душу, Алексей Амбросьев на протяжении долгих месяцев репетировал с однокурсниками, а на последних, репетициях бразды правления взял в свои руки Андрей Борисов.
«Это не бытовая драма, это трагедия. Играйте шире, масштабнее! — наставлял ребят Андрей Саввич. — Играйте страсть, пронзительную тоску по идеалу, по лучшей жизни. Все хотят счастья, а… не получается! Почему не получается? Потому что забыли о боге».
Ефим Николаевич продолжал свои уроки мастерства, говоря: «На сцене нет ничего малого, незначительного».
Убранство сцены в «Мещанах» аскетично, реквизита немного, но каждая вещь замечательно способствует раскрытию внутренней сущности героев.
В пьесе учительница Татьяна отбрасывает книгу на колени. В спектакле — отшвыривает на пол. Учительница-то! А как же общеизвестные слова самого Горького: «Любите книгу — источник знаний»? Все правильно — источник знаний. Вопрос в том — каких знаний? Перед тем как отбросить книгу, она говорит о том, что автор ее давно спился и умер. Значит, писатель-пропойца не нашел при жизни мира и покоя в своей душе, а его смятение продолжает жить в написанных им строках. Может, поэтому и отшвыривает эту книгу Татьяна (Ирина Михайлова), подсознательно чувствуя всю бесполезность знаний, если душа человека бродит в потемках…
Степанида и два «ловца»
Отброшенную Татьяной книгу подбирает кухарка Степанида (Валентина Степанова), бережно обтирает передником. Всю жизнь гнет она за гроши спину на чужих людей, и не понять ей, как можно швыряться вещами, заработанными тяжким трудом. Даже опостылевший хозяйский самовар, который можно было бы и бухнуть на пол со словами «Сил моих нет лешего этого таскать!», она бережно ставит, хоть уже от усталости ноги еле таскает.
Ее хозяйка Акулина, (Галина Тихонова) тоже привычно подбирает за своими домочадцами брошенные ими вещи, но подбирает-то она свое, а Степанида — чужое.
Точно так же собирает она сплетни о чужой жизни, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту своей. Вечно высунутое из-под платка ухо и получаемые то и дело нагоняи за подслушивание под дверьми… Но зрителям жалко Степаниду, и в этом заслуга молодой актрисы, наглядно доказывающей, что нет маленьких ролей.
Перчихин (Степан Порядин), промышляющий ловлей птиц, появляется на сцене со словами о том, что продал своего зяблика. Зяблика — друга единственного. Друга продал, а пустую клетку с собой таскает. Как напоминание о своем грехе. Доктор же (Евгений Сергучев) возникаете призывно раскрытым в ожидании взятки саквояжем. При этом взгляд у эскулапа такой изумленно- недоуменный, что в сочетании с разинутой «пастью» его «ненасытного» саквояжа напоминает застенчивый взор ворюги-завхоза из «Двенадцати стульев», которому было стыдно обворовывать вверенных его заботам старушек, но он крал. Перефразируя Ильфа и Петрова, о докторе Евгения Сергучева можно сказать: «Ему было стыдно, но он брал».
Отец и сын
Впрочем, кому стыдно, а кому и нет. Студент-недоучка Петр (Валентин Макаров) в пылу спора с отцом сбрасывает с плеч свой форменный мундирчик со словами: «Твоя правда узка нам… Мы выросли из нее… Нам тесно, нам давит это!», но при этом продолжает жить в отцовском доме, за его счет. Однако студенческий мундир, купленный на отцовы деньги, демонстративно сброшен. Библейская заповедь «почитай отца своего» забыта.
А если нет любви к отцу земному, откуда же взяться любви к Отцу Небесному? Откуда вообще взяться любви? «Когда француз или англичанин говорит: «Франция! Англия!» — непременно представляет себе за этими словами нечто реальное, осязаемое, понятное ему. А я говорю: «Россия» — и чувствую, что для меня это пустой звук». Пустоту эту Петр по-своему пытается заполнить, воспылав страстью к папашиной жиличке, обольстительной вдовушке Елене Кривцовой (Инга Леонова).
На репетициях Андрей Борисов говорил студентам: «Узнайте смысл имен ваших героев. Драматурги так просто своих героев не называют. Из-за Елены Прекрасной разгорелась целая война…»
В доме мещанина Бессеменова (Ефим Степанов) тоже разгорелась война. Между отцом и сыном…
Огромный стол (вместо описанного в пьесе шкафа), стоящий посреди сцены и символизирующий незыблемость семейных устоев, разделяет их. Несчастная мать мечется от одного к другому. Впившись ненавидящим взглядом в зрачки противника, оба уже готовы броситься друг на друга, но мешает разделяющее их пространство. Белая скатерть словно заснеженная поляна, по обе стороны которой застыли два дуэлянта, отвергнувшие всякую возможность примирения. Под напором противоборствующих сторон этот стол сдвигается с места и начинает бешено вращаться вокруг своей оси в грозовых вспышках света, пронзающих тьму. Вращают его актеры, но игра света и теней под аккомпанемент бьющего по нервам музыкального сопровождения создает у зрителя такое впечатление, что эту махину движет распирающая их изнутри ненависть.
«Борьба духа с плотью»
А перед тем как стать полем боя, сей стол был еще ложем страсти. Страсти, для которой нет ничего святого.
Ведь за столом собирается вся семья, а в христианских семьях перед каждой трапезой принято, склонив головы, возносить благодарственную молитву за «хлеб наш насущный». И на этот-то стол Елена увлекает одурелого от вожделения Петра. Грациозная и опасная, как пантера перед прыжком, стелется она перед ним, выгибая спину. Разметавшиеся по белой скатерти рыжие кудри, задранный в порыве животной страсти подол юбки… То ли еще будет!
Потрясенно взирает на это Татьяна, в’уста которой автор вложил «самые главные», по мнению Андрея Борисова, слова: «Кто не может ни во что верить — тот не может жить…»
Во время репетиций Андрей Саввич говорил исполнительнице роли Татьяны: «Она — избранная. Она должна пройти через любовь, вожделение, страдание, через борьбу духа с плотью, чтобы, очистившись, прийти к вере».
Поворотной точкой в этой борьбе стала для «избранной» попытка самоубийства, после которой происходит ее разговор с подругой: «Думаешь, я не хотела бы смотреть на жизнь так, как ты? Я хочу, но не могу! Я родилась без веры в сердце…»
По задумке Андрея Борисова, Татьяна говорит это не подруге, а… иконе, потом кладет ее на пол (не отбрасывает, как книгу в начале спектакля), отталкивая от себя. И в эту минуту над ней плывет колокольный звон…
Сначала она просто, прислушивается к нему, затем, медленно подойдя к святой иконе, поднимает ее с пола, прижимает к груди…
«Отверзлись вещие зеницы…» Очистившись страданием, она пришла к вере.
Роль Татьяны как нельзя больше подходит Ирине Михайловой с ее строгим и прекрасным, полным внутреннего достоинства обликом. В этом облике видна еще и воля — несгибаемая воля человека, обретшего веру.
«Король Лир»
Та же несгибаемая воля видна и в Бессеменове. «Наш порядок вам не нравится… А какой свой порядок вы придумали?» — бросает он в лицо сыну, который «запутался» во вдовуш- киной юбке, как в липкой паутине.
«Играйте этот спектакль как античную трагедию, — говорил на репетициях Андрей Борисов. — Это не бытовая драма, это трагедия. Это король Лир со своими детьми».
Ефим Степанов играет трагедию человека, на глазах которого рушится все, что составляло смысл его жизни. Но он упрямо пытается докричаться до тех, кто не хочет слышать его: «Да ведь люблю я вас…»
С каким трудом дается ему это «люблю»! От громовых ругательств в адрес сына и его бесстыжей бабенки стены трясутся, а при слове «люблю» спазм сдавливает горло.
…Один из героев пьесы говорит: «Всякое дело любовью освящается». Этот спектакль воистину освящен любовью — любовью учителя к ученикам, которая ведет их к вершинам мастерства. И они возвращают ему эту любовь, выкладываясь так, что зритель видит на сцене актерский ансамбль, а не «Короля Лира» в окружении бледных теней.
Мать
И особо тут выделить надо Галину Тихонову в роли жены Бессеменова Акулины Ивановны. Выйти в паре со своим педагогом — народным артистом и лауреатом Госпремий — это само по себе испытание, но молодая актриса настолько хороша в этой сложнейшей возрастной роли, что диву даешься.
Акулина Ивановна в каждой сцене разная: униженно заискивающая, когда пытается отвести бурю отцовского гнева от детей; негодующая, когда супружник, нимало не смущаясь ее присутствием, вперяет жадный взгляд в аппетитные перси бедовой вдовицы; сплетничающая с кухаркой; от всего сердца жалеющая выставленного за порог Перчи- хина; пытающаяся вразумить своего незадачливого сыночка Петрушу то ворчанием, то мольбами…
А вот еще один «отпрыск» Бес- Семеновых — Нил (Дмитрий Алексеев), которого они взяли мальчонкой на воспитание и вырастили на свою голову «грядущего хама». Пришёл с работы — пиджачишко в одну сторону, картуз — в другую, портянки — туда, сапоги — сюда… Но ведь и в Бессеменове это есть. Правда, Бессеменов-то швыряет вещи, зная, что Акулина их подберет. А Нил о них и не думает. Отбросил — и забыл. Так он, наверное, и с людьми. В этом свете совсем по-другому воспринимается вопрос Татьяны к Поле: «Не боишься замуж за Нила идти?»
«Нил меня любит». В ответ на это Татьяна прижимает ее к груди, тихо целует в лоб, крестит. Этот сестринский поцелуй и крестное знамение как предчувствие…
«Печальный Демон, дух изгнанья…»
Дуэт Поли (Наталья Корякина) с Игорем Говоровым в роли Тетерева стал истинным украшением спектакля. Год назад на сцене АГИИК они тоже радовали зрителей, но в этот раз Поля с Тетеревом предстали совсем другими.
Раньше Игорь Говоров играл человека, который «упал, но думал было подняться» в надежде на любовь равнодушной к нему Поли. Но на репетициях Андрей Борисов коренным образом изменил трактовку этой роли. Ключевым стало мнение о Тетереве Бессеменова: «Дьявол!» Искуситель, ловец человеческих душ. Холодная сардоническая усмешка на совсем еще мальчишеском лице буквально загипнотизировала зал. И Полю…
Но Тетерев здесь все-таки не дьявол. Скорее лермонтовский Демон. Падший ангел. Игра слов — ангел, но падший. Падший, но ангел…
Этот падший ангел тянется к Поле, «тихой птичке-коноплянке», как говорится о ней в пьесе. Зачем — завладеть ее душой или спасти свою?
Противоборство тьмы (Тетерев) и света (Татьяна) за душу Поли — замечательная режиссерская находка…
Мир вашему дому Пронзительна финальная сцена, когда темный платок покрывает голову Татьяны наподобие монашеского апостольника.
Все в полутьме — поникшие старики на переднем плане сцены и отошедшие в тень «гуляки праздные». Освещена лишь хрупкая девичья фигурка. Под темным платком — озаренное внутренним светом лицо. Молча осеняет она крестным знамением мать и отца. Стоящую за их спинами молодежь. А потом — притихший зал…
После спектакля долго не смолкали аплодисменты. Зрители хлопали стоя. Ученики народного артиста РС(Я) Ефима Степанова доказали свое право быть в профессии.
Куннэй Еремеева