Говоришь с ним — словно музыку пьешь… Нет, у него не красивая замысловатость в речи, что «ради красного словца», а дар божий, талант, каких мало, высокими мыслями и чувством к прекрасному обостренный с младенчества. Я наивно полагала, что беседовать буду с неистребимым романтиком, лириком по сути своей, который в душе навсегда остается артистом. Так и есть, только все это преумножено и на должность…
Прошу любить и жаловать: Юрий Козловский — заместитель министра культуры и духовного развития, заслуженный артист Якутии, доцент, заведующий кафедрой актерского мастерства и режиссуры Арктического государственного института культуры и искусств.
«Я прибегал к отцу, спрашивал: Пап, я сегодня песню такую слышал… Знаешь?
Он тут же наигрывал: «Эту?»
-Да нет, не эту!
И отец играл снова и снова, перебирая аккорды затейливо, сочно, пальцы его неуловимо летали над клавишами, и я с детских лет думал, что все так умеют! Оказалось, как он — у нас нету… Только Сергей Белоголов его напомнил — играл так же. А за спиной у отца была обычная музыкальная школа, но сам он невероятно талантлив — от Бога, — с нот читать не любил, импровизировал…
Не так давно первый диктор Якутского телевидения и радио Зинаида Михайловна Данилова воскликнула по случаю: «Как же! Николай Иванович играл как никто — божественно!» Он собрал коллектив, который приглашали всюду, на все мероприятия в Якутске, а состав, представьте, — сборная солянка из разных профессий… Помню летчика Гиллера с его трубой — играл бесподобно! Были у него и бухгалтер, и врач. А инструменты! Три саксофона, три трубы, три тромбона, никаких синтезаторов, — лишь живой, чистый звук, и музыканты им владели как боги.
Мы с братом были просто обречены играть на фортепиано! И мои дети. Как это — Козловские, и не умеют играть на инструменте?
Борис написал об отце статью, а в ней назвал его «Якутский Глен Миллер». Это правда — рояль под пап¬ными руками ходил ходуном…
Я счастлив, что в Якутске появился фестиваль «Тонг-джаз», на который собираются талантливейшие музыканты и где можно услышать настоящую живую игру. Хоть мне и возражали: «Зачем он нам здесь?» Как зачем? Джазовая музыка — это такое же явление культуры, как музыка барокко, как музыка эпохи возрождения! Это высочайшее искусство…
Когда говорю, что Художественный музей мне дом родной, не лукавлю. В школе я подрался с одним мальчишкой — мерзавец он был отъявленный. Учительница сильно разозлилась, назвала меня бандитом, сказала, вызовет милицию, к тому же у того потерялась шапка. Пережить такое было для меня невыносимой мукой… Каждое утро я шел в музей, ждал, несмотря на собачий холод, когда, он откроется, а потом сидел у одной картины, потом у другой, третьей… И было ощущение праздника «сквозь серые будни» — это теперь у нас мир стал цветастым, а тогда праздников было мало: театр, музей и Дворец пионеров. А я с интересом разглядывал лик «Ш-мана» Ивана Попова, наслаждался «Сицилией»…
В музее про меня говорили: «Какой хороший мальчик!»
А учительница потом допрашивала:
-Ты где гулял всю неделю?
-В музее, — отвечал я ей честно. Она мне, конечно, не верила…
Якутск — город, в котором все учреждения культуры были частью жизни моей семьи и моей лично, в их числе и Якутский театр, который я полюбил еще в детстве. А случилось это вместе с моим выходом на сцену с песней «Цып-цып, мои цыплятки». Тогда я пришел в настоящий восторг от звука и света рамп…
Помню «Медею» Еврипида в постановке Федота Потапова, где в главных ролях выходили Зоя Багынанова и Анатолий Николаев. А когда приехал молодой режиссер Андрей Борисов со спектаклем «Желанный голубой берег мой», у меня, конечно, сразу возникло желание познакомиться с этим человеком — так велико было обаяние таланта и обаяние исходного литературного материала. Сколько бы я ни перечитывал повесть, всегда плакал. Это состояние, когда вдруг подступает чувство вины за то, что ты еще что-то не сделал и надо как-то побыстрее успеть, — нормальное чувство отцовства…
Кроме этого, нас с Андреем Борисовым объединила работа в Союзе театральных деятелей: он был председателем, я – заместителем. А потом был спектакль «Три разговора» историка и философа Владимира Соловьева, который обращается к проблеме добра и зла. Его произведение — философское эссе, явление крайне редкое, а философскую прозу давно уже никто не ставил. Но есть заповедные зоны, которые обогревают душу, — вот этот спектакль и стал ею.
Некоторые решения были весьма интересными. Например, использовали окно на втором этаже арьерсцены, чего никто никогда не делал. Оно вдруг распахивалось, а в нем — Иисус Христос, и это вызывало некий эмоциональный шок у зрителя.
Мы поставили спектакль в 90-м году. У Соловьева есть потрясающая фраза: «XXI век будет веком Китая». Откуда такое предвидение?
В 92-м году мы открыли школу- студию МХАТ. До сих пор не угасают ревностные споры: какое учебное заведение появилось вначале — BLUM или школа-студия, а связано это с распоряжением правительства, которое вышло годом позже. Но первыми получили дипломы актеры, а не музыканты, и это факт!
Почему возникла такая идея? Я проанализировал определенный период деятельности труппы Русского драматического театра, учитывая, что 90-е годы — это время серьезных социальных потрясений в стране. И вот что из этого вышло. Во-первых, в театре отмечалось естественное старение коллектива: средний возраст труппы 45 лет. Во-вторых, миграция. А в – третьих….
Это касается разговора о культуре вообще. Культура — это преемственность поколений, передающаяся на генетическом уровне. Ведь в искусстве, открыв учебник, актером не станешь — это передается из рук в руки.
Словом, ситуация в Русском драмтеатре на тот момент сложилась острейшая. Эту проблему поняли и на федеральном уровне, так что Школа-студия МХАТ открылась при софинансировании Министерства культуры РФ.
Среди пятисот определений, что такое культура, есть несколько, которые я выделяю особенно. По Далю, культура — это возделывание и уход. Другими словами, ежедневное напоминание духовных и нравственных истин. А есть истины, какие надо время от времени и переоткрывать. Не будем этого делать — потеряем целое поколение.
Другое определение: культура — национальная картина мира. Защищать ее, значит защищать свою ментальность, свою идентификацию…
Печально, сегодня наши молодые люди одеваются, как люмпены бедных кварталов Нью-Йорка, у них и походка даже меняется…
Одно из российских изданий провело опрос читателей на тему, какая продукция соответств¬ет мировым стандартам. Догадайтесь, какие ответы были самыми популярными? «Космическая», «продукция военно-промышленного комплекса» и так далее. Никто не назвал культуру!
Есть продукт, и он может быть продаваемым или непродаваемым. А мы почему-то забываем, что именно культура — это продукт, соответствующий мировым стандартам. На сегодня самый читаемый в мире писатель — Чехов, самый репертуарный композитор — Чайковский… А найдется ли во всем мире эквивалент нашей поэзии, скажем, военной тематики – Константину Симонову? Можно назвать, конечно, Поля Элюара, Луи Арагона… Но в них нет такой мощи, как у наших поэтов.
Я пытаюсь найти в других культурах такую поэзию и не вижу ее…
Острейшая проблема нашего времени — как донести лучшие образцы отечественной культуры до каждого человека.
Я провожу аттестацию среди работников культуры и задаю им вопрос: «А вы были на выставке «Три века русского искусства?» — «Нет», — отвечают. «Смотрели балет Григоровича «Ромео и Джульетта»?» — и гоже: «Нет». А то спрашиваю уважаемого художника, был ли он в Русском театре. «Был», — говорит он и называет спектакль, который списали семь лет назад…
Где эта острая духовная потребность в культуре?
Учителя, знаете, как отвечают на вопрос о том, ходят ли они с учениками в художественный музей? «У нас есть репродукции»!
Но свежие яблоки никогда не заменит компот
Достучаться до сердец — мучительная работа. Тут начинать надо с детей. Как говорил Дмитрий Кабалевский: «Запоёт школа — запоёт вся страна».
Вот я и пошёл в школу преподавать актёрское мастерство. Ведь что такое актер? Это счастливый человек: он говорит языком сотен тысяч великих людей! Только что мой ученик был козноязычным, немного небрежным и вдруг: «О мир! Как ты прекрасен!»
В качестве эксперимента взял первоклашек и вел их до десятого класса, а кроме актерского мастерства, у них были уроки музыки, история искусств, углублённое изучение литературы. Тогда у меня родилась своя программа, я придумал для них специальные упражнения.
Как, например, объяснить ребёнку, что такое оркестр, если он инструмента в руках не держал? Я становлюсь дирижером, а они — музыкантами, только звуки извлекаем хлопками в ладоши. Рука на сердце хлопок громче, поднимается к виску — еще сильней…
А как приучить к актёрству? Придумал упражнение «Волшебная палочка». Мановенье рук, и вот уже мой ученик превращается в кактус — состроил гримасу. Или произношу: «Кольцо!», касаясь «палочкой» мальчика. Он тут же начинает крутить на безымянном пальце колечко, внимательно его рассматривая. Касаюсь девчушки — вдруг испуганно взлетают вверх ресницы, и вот уже взглядом она ищет укатывающееся от нее дорогое колечко. Вот оно и закатилось в щелку… Взгляд — печальнее не бывает! Сразу видно — творческая натура.
Из этих детишек, которых я вел десять лет, кто-то стал актёром, кто- то художником, а кто-то работает в опере, как Сергей Ацегейда.
Детское творчество должно иметь выход — ради него и зародился театральный школьный фестиваль «Синяя птица».
Помните, в «Жертвоприношении» Тарковского старик и внук каждый день поливают веточку. «Зачем?» — спрашивает малыш, и старик ему отвечает: «Если поливать, вырастет дерево»
Так и наши фестивали. Это не какая-то временная акция. У них есть свои стратегия и задачи, одна из которых — объединение. Театральный — «Синяя птица», например, собрал пятисот ребятишек из пятнадцати улусов. Музыкальный – «Поющие струны» — сорок коллективов! Знаете, когда на одной сцене стоят виртуоз-балалаечник Амиров, рядом с ним педагоги, а с педагогами, дети, это такое мощное воздействие друг на друга! А какое воодушевление получает тот же малыш, который всего год как подружился с балалайкой!
Фестиваль «Стерх» — до него в недрах СТД зародился «Северный дивертисмент». Появился новый руководитель — фестиваль обрел новое дыхание. По нему теперь можно проследить историю развития балета: вначале фестиваль не собирал и ползала, а сейчас на него и попасть не просто!
Это не просто фестивали, а фестивальное движение, которое уже стало явлением в нашей жизни. «Золотые купола» в этом году проходили в пятый раз, и что здесь особенно примечательно? У этого высокого по своему духовному содержанию фестиваля есть свой зритель — я его больше нигде, кроме как здесь, не вижу…
Одна из моих обязанностей — межрегиональные связи. Наша республика заключила соглашения с 24 субъектами РФ, в каждом есть пункт о культуре. Некоторые из соглашений, к сожалению, чисто формальные, как с Самарской областью или Саратовской. «Нас с вами не многое связывает», — считают они и, в общем-то, правы. Но те соглашения, которые работают, — всем нам во благо. К примеру, Бурятский драмтеатр не смог бы приехать в Якутск без поддержки нашего министерства, а Москва поддерживает фестивали «Стерх». Совершенно свежий пример — комитет по культуре г.Москвы оплатил проезд трио Игоря Бриля на фестиваль «Тонг- джаз», а без соглашения мы вряд ли смогли бы это сделать. Как результат — ни с чем не сравнимое удовольствие…
Раньше существовала премия Обкома комсомола, называлась «Дебют». Ее получали самые интересные ребята в конкурсе творческой молодежи. Недавно я оглянулся — фестивалей у нас много, а для студенчества творческих учебных заведений ничего нет! Так что есть идея, пока без названия, сделать новый фестиваль, собрать воедино студентов АГИКиИ, ВШМ, Музыкального колледжа, колледжа культуры, Республиканского хореографического училища…А посмотрите, какие талантливые у нас есть фотографы — мастера высшего класса! Абсолютно ясно, что необходим новый творческий союз с непременным появлением конкурса фотоискусства республики. Чтобы оно стало визитной карточкой Якутии во всех городах и весях…
На самом деле планов у нас много. В следующем году пройдет кинофестиваль «Солнечный конь». Первый, к сожалению, прошел при полупустых залах, надеемся, что в этот раз все будет лучше. Театральный кочевой фестиваль «Желанный берег» ныне переместится уже в Хабаровск, и если в Улан-Удэ его темой был Чингисхан, то теперь это будет Сибирь. Есть идеи и по поводу фестиваля «Тонг-джаз»: мы хотим…»
Нет, все секреты я пока раскрывать не стану! Открою один: 5 декабря на сцене Русского драмтеатра пройдет творческий вечер Юрия Козловского, посвященный его пятидесятилетию. Незабываемых ярких полетов вам. Юрий Николаевич, — полетов «над серыми буднями»!
Елена Степанова